---

БИОГРАФИЯ:

Я буду твоїм ангелом                     Я буду твоїм ангелом                               Спитай мене - навіщо так?                         Я відповідь тобі не дам . . .

Дафна – светлый страж #13066 (сколько раз она жаловалась на этот не самый красивый с ее точки зрения номер), а еще – обладательница белокурых и почти невесомых волос, задорно убранных в два неряшливых хвоста (любая земная девчонка бы позавидовала), скверного характера и как минимум дюжины черных перьев в своих, по идее, белоснежных крыльях, и узнать ее нетрудно. Хотя бы потому, что эта девушка если фигура и не легендарная, то, как минимум, запоминающаяся точно. Кто еще устраивает всевозможные безумства прямо посреди Эдемского сада и с завидным постоянством получает за них всевозможные нагоняи? Только она. Пожалуй, если бы ее могли выгнать из Райского сада, она уже давно была бы изгнанницей, но в определенный момент свету как раз понадобился кто-то вроде нее. Кто-то вроде взбалмошной девчонки, которая количеством синяков и ссадин на своем теле может посоперничать с земными мальчишками-хулиганами.

Надо сказать, что Дафна никогда не отличалась особыми выдающимися способностями (умение виртуозно нарушать любые светлые правила Эдемского сада не в счет) и пока ее ровесники познавали науки, нужные хорошим стражам света, она наслаждалась полетами и резвилась в компании своего тоже весьма специфичного питомца - кота Депресняка. Где и как она его подобрала, история умалчивает, впрочем, это не так и важно, главное, что кот добавил довершающую черту к и так своеобразному имиджу Даф. Не тяжело представить, почему девушке пророчили никогда не стать полноценным стражем света, а так навсегда и остаться младшим помощником, способным выполнять разве что какие-то мелкие поручения. Особенно на этом настаивала Шмыгалка – противная учительница музыки, которую Дафна не любила и поэтому доводила до белого каления на постоянной основе. Но не зря ведь говорят, что судьба – плутовка непредсказуемая, и может повернуться совершенно не так, как от нее ожидаешь. Так случилось и с Дафной. И вместо того, чтобы оказаться в самом низу иерархической системы стражей, она внезапно стала «шпионом света во мраке».

Его звали Мефодий Буслаев, и однажды он должен был узнать о своем истинном предназначении и о тех силах, что получил при рождении, а в день своего тринадцатилетия сделать то, что прежде не удавалось никому. Кроме того, ему пророчили однажды стать Повелителем мрака, а Дафна, очевидно, должна была находиться рядом с ним. Для этого она и была заслана на землю, весьма неприятным способом, впрочем. Только Троилу, главе Стражей Света, были известны все обстоятельства дела, с которыми был связан страж #13066. Только он знал, что на самом деле девушка, объявленная предательницей, укравшей один из светлых артефактов, и нашедшая приют среди стражей мрака, совсем не являлась таковой. Ведь именно Троил поставил перед ней столь сложную задачу найти Мефодия и помочь ему справиться с одним испытанием, которого он не мог избежать, именно Троил дал Дафне в руки мраморный рог Минотавра, за "кражу" которого ее и признали воровкой.

Найти Буслаева оказалось не так уж сложно, затесаться ему в доверие было несколько труднее, но все же девушке это удалось, и вскоре оба подростка (а Дафна тогда выглядела лет на тринадцать, не больше) нашли приют в резиденции мрака на Большой Дмитровке. Девушку считали за изгнанницу, и потому приняли без особого труда, очевидно, предполагая, что она, как и многие падшие светлые стражи до нее, однажды станет стражем темным. Тем временем, Мефодий получал на Большой Дмитровке от барона мрака Арея знания, которые положено знать стражу мрака, а дни шли за днями, приближая 13 апреля, день рождения Буслаева, в который он, как и предсказывало древнее пророчество, ступил на порог Храма Великого Ресталища.

Храм этот был примечателен тем, что главный зал его был вымощен тысячей мраморных плит, каждая из которых содержала в себе какую-то загадку, неизвестную никому. Множество магов и стражей пытались пройти эти плиты, чтобы достигнуть внутренней комнаты храма, по преданию содержащую нечто особенное и дающее невероятную силу, но ни одному из них это не удалось. А потом появилось пророчество. И говорило оно не только о Буслаеве, упоминало и кое-кого еще:  светлого стража, самого непутевого из всех возможных, который должен был находиться в этом Храме подле юноши.

Пророчествам положено сбываться и потому, как и было предсказано, Мефодию и Дафне удалось достигнуть конца смертоносного зала. Впрочем, удалось не без жертв со стороны светлой. Волей случая в определенный момент, чтобы спасти юноше жизнь, ей пришлось надеть на шею Буслаева свой крылатый медальон, чтобы спасти. Казалось бы, какая ерунда! Но тот, кто знает стражей света чуть лучше, чем большинство, может осознать, насколько смелый и рискованный это был шаг. По иронии судьбы ли, но страж света, осознанно надевший смертному свои крылья, обречен любить этого смертного всю свою бесконечную жизнь. Не могло быть оговорок, не могло быть исключений, и вскоре Дафна осознала, что любит Мефодия. Того самого, что обрел в дальней комнате храма всемогущество, способное помочь ему однажды стать настоящим повелителем мрака. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Вскоре после событий в храме Дафна познакомилась со своим стражем-хранителем, оказавшимся столь же непутевым по меркам света, как и она сама. Его звали Эссиорх, и в первое мгновение он умудрился напугать свою подопечную. Как и любой хранитель, он не мог появляться на земле в своем истинном обличье, поэтому был вынужден использовать человеческое тело, а тему ему досталось весьма специфическое - прежде оно принадлежало байкеру. Эссиорх передал своей подопечной письмо из Эдема, в котором говорилось, что Дафну назначили стражем-хранителем Мефодия и отныне она была обязана находиться подле него и сделать все возможное, чтобы его эйдос не достался мраку. Кроме того, по чистой случайности Эссиорх сообщил своей подопечной, что оттиск ее бронзовых крыльев вскоре окажется на неком артефакте, зовущемся свитком желаний. За долгие годы, что этот свиток был недоступен для стражей, он успел накопить колоссальную силу и теперь был способен творить немыслимые вещи. Конечно, мрак хотел заполучить этот артефакт, а свет делал все возможное, чтобы это не произошло. Обеим сторонам вскоре удалось выйти на след свитка, но пока стражи решали, кому отойдет артефакт, неизвестному удалось их опередить. Удалось ему получить и требуемый для активации свитка оттиск крыльев Дафны, пока девушка страдала от ангины, вызванной ее длительным пребыванием в человеческом мире. Эссиорх  оказался прав. Впрочем, о том, что на свитке окажется и оттиск дарха подопечной Арея Улиты, он, увы, не знал.

Неизвестным оказался старым врагом Арея Яааратом и по совместительству тем, кто лишился своих магических сил в день рождения Буслаева. Яаарат мечтал переписать историю и сделать так, чтобы Мефодий вообще не появился на свет, а значит, и не смог заполучить ее способности. Для этого он обманным маневром заманил Дафну и ее подопечного на один из старых складов, где почти заполучил последний нужный ему элемент – эйдос Мефодия, но в дело вовремя вмешался Арей, которому и удалось в конечном итоге уничтожить преступника.

«Если страж света кого-то полюбит, ему должны ответить взаимностью. Свет не может быть отвергнут. Если стражу света изменить или предать его – он лишится вечности, крыльев и флейты и погибнет». Так было сказано в Кодексе стражей света, и Дафна хорошо знала, что все суровые законы света никогда не были блефом – как сказано, та и будет, а ей совсем не улыбалось потерять крылья и флейту. Наверное, именно поэтому (впрочем, возможно, в ней немного говорила и ревность) она, светлый страж, однажды доверилась суккубу. Он преподнес ей в подарок темный артефакт – красный мак, цвет которого должен был некрасноречиво рассказывать о чувствах Мефодия к ней. И Дафна, не без некоторых угрызений совести, конечно, его приняла. Оказалось, что цветок был преподнесен далеко не случайно – на этот счет подсуетился Лигул, впоследствии собирающийся получить от этого определенную выгоду.

На тот момент стало известно, что предыдущий, и истинный, повелитель мрака по имени Кводон, планирует вернуть былую власть, и для этого ему нужны три магических одаренных подростка, рожденные в один день и в один час – Буслаев, одна девушка и двое парней. Ната, Евгеша и Петруччо (а именно так звали этих ребят), хоть и обладали способностями куда более скромными, чем Мефодий, тоже получили достаточно, и потому т они были весьма важными фигурами в ритуале Кводона. Впрочем, решающая роль, конечно, отводилась Буслаеву. Увы, на него было повлиять не так просто, как на других подростков, и тут в дело, сама того не подозревая, вступила Дафна. Цветок, что подарил ей суккуб, всем своим видом показывал, что Мефодий не питает к ней прежних чувств, и его пылкая когда-то любовь сменилась скукой и раздражением. Поэтому девушка, находясь в отчаянном положении, вопреки здравому смыслу, последовала наставлениям суккуба. Как он и говорил, она, чтобы вернуть любовь Мефа, напитала мак своей кровью и приколола его к вороту одежды юноши. К сожалению, девушка совсем не подозревала, что в этом цветке хранилась сила, способная в нужный момент нейтрализовать юношу и заставить его подчиняться приказам Кводона. Увы, так и произошло, и Мефодий сам не свой, едва не поспособствовал возвращению у жизни прошлого повелителя мрака. К счастью, в дело вовремя вмешалась валькирия, своим копьем света разогнавшая тьму. А Дафна... Дафна после всей этой суматохи, в которой она по собственному неразумению стала одним из ключевых элементов, еще долго не могла простить себе, что повелась на поводу у мрака.

Помимо мрака, оказывающего приличное влияние на сознание Дафны, на нее ощутимо действовал и человеческий мир. Она ощущала это и сама, но совсем очевидным факт ее очеловечивания стал после одного неприятного инцидента – стычки с валькирией. Несмотря на то, что они служили свету, многие из этих дев-воительниц не отличались покладистым нравом. Даже наоборот некоторых из них можно было и вовсе назвать жестокими и нетерпимыми. Особенно по отношению к предателям света. Одной из таких была Сэнра, валькирия холодного копья, нанесшая Дафне предательский удар, случайно столкнувшись с той на улице. Казалось бы, копье валькирии не могло навредить стражу свету, но девушка была уже слишком человеком. И после встречи с валькирией оказалась на грани смерти. К счастью, Эссиорху и Улите не без труда, но все-таки удалось ее спасти. Для этого нужны были соскоб с копья, которым была нанесена рана, и щепка от древка, и хранитель с ведьмой при встрече с валькириями смогли это получить. Нашли они и виновницу ранения Дафны, которая тут же бежала и была разжалована из валькирий.

Недолго стражи жили в мире, и вскоре на девушку свалилось очередное несчастье, и снова не без участия Лигула. Один из подосланных слуг мрака отравил Дафну, вследствие чего девушка потеряла всякую связь со своими светлыми артефактами - бронзовыми крыльями и флейтой, и стала человеком без каких-либо сверхъестественных способностей. Но на этом глава Канцелярии мрака не успокоился - спустя некоторое время на нее была натравлена мавка (простейший биовампир), чтобы та своим укусом впустила тьму в кровь Дафны, которая, по мнению горбуна, стала уж слишком положительно влиять на наследника мрака и все сильнее тянула его к свету. После укуса же девушка больше не была на это способна, она совсем потеряла связь со светом и даже не могла прикасаться к светлым артефактам - тьма если и не влияла на ее поведение, то незримо травила ее изнутри. К счастью, свет в лице Троила поручился за девушку, и в связи с этим к ней вернулись все ее способности (и даже прежде запятнанное мнимым предательством имя было очищено), а сама Дафна отправилась на некоторое время в Эдем, чтобы полностью восстановиться. Тем временем, Мефодий объявил Арею, что они с девушкой покидают Большую Дмитровку. Таким образом, для них обоих началась новая страница в жизни, больше не связанная со службой мраку.     

ХАРАКТЕР:

I walk against the stream     Far from what I believe in                  I run towards the end         Trying not to give in . . .

Мне бы стоило взглянуть на свои крылья и пересчитать количество черных перьев, появившихся на них за последние годы, а потом, оторвавшись от бесконечного счета, отметить куда более важный факт – то, что крылья начали исчезать, становиться все менее и менее материальными. Они все больше и больше приближают меня к человеку и его краткой человеческой жизни. Боюсь ли я этого? Может быть. Может быть, совсем немного.

Странно осознавать, что ты живешь долгие тысячелетия, видишь, как сменяются человеческие цивилизации, бесконечно умирают и рождаются люди, наблюдаешь за ними свысока и сам совсем не меняешься. Там, у них, быстро течет жизнь, а ты остаешься все таким же, не постаревшим ни на день, не изменившимся ни на мгновение. Хотя нет, конечно, мы тоже растем, взрослеем, внутри нас также происходят какие-то метаморфозы, но все это происходит безумно медленно, и так, ты, видевший столь многое, переживший столь многих, в свои 13 с половиной тысяч лет остаешься еще совсем ребенком, взбалмошным, беспечным и бесконечно неуправляемым. Так было со мной, впрочем, возможно, так было только со мной.

Я помню, какой я была всего несколько лет назад, до того, как решилась спуститься на землю, помню, как меня пытались остановить и вразумить, как пытались навязать привычные стандарты светлых стражей. Как я отчаянно отбрыкивалась от всего, что мне было не по душе. Немного более дикая, чем положено быть, чуть более саркастична и острая на язык, чем многим хотелось бы видеть, совсем не такая, каким должен быть приличный страж света. Во мне всегда это было – пакостная жилка, одному Троилу известная, откуда вдруг взявшаяся во мне, которая вечно подстрекала совершать неправильные поступки, творить форменное безумие в нашем Эдемском саду. Мой слишком веселый нрав всегда старались как-нибудь обуздать, а всю энергию, бьющую через край и проявляющуюся в активных действиях, направить в нужное русло, но этого никогда не удавалось. Наверное, я всегда была слишком себе на уме. Не обращала внимания начужие советы, прислушивалась лишь к голосу собственного «я», которое никогда не отличалось особой рассудительностью. Меня, помнится, почти не пугали то и дело появляющиеся на моих белоснежных крыльях черные перья, настойчиво твердившие, что я делаю что-то не так, меня, помнится, все это и привело к тому, что я имею сейчас.

Для этой задачи я была идеальна, словно специально выращена именно такой именно для этого дела. Шпион света во мраке – кто подойдет лучше, чем наглая и самоуверенная светлая девчонка с дюжиной темных крыльев в оперении? Мне не раз намекали на мою двойственность, говорили, что однажды мне не будет место в Эдемском саду. Меня это никогда не волновало, я вообще не любила смотреть в будущее, да и на прошлое тоже никогда не оглядывалась. И в настоящем был много проблем, кто знал, как все обернется. А внезапно наш глава Троил сделал ставку именно на меня (что-то мне подсказывает, что он не прогадал) и отправил меня в русский отдел мрака, то самое место, где мне предстояло измениться.

Человеческий мир, как ни странно, засасывает и меняет всех. Даже ангелов. И пускай тебе кажется, что ты выше или сильнее всего этого, это не так. Рано или поздно мы все начинает претерпевать изменения, сколь бы далеки от человеческой расы мы ни были. Сколь бы ни старались от нее отгородиться, стоит провести здесь определенно количество времени, и возврата уже может не быть. Впрочем, для этого потребуется не один год, но, тем не менее, едва заметные, но все же изменения начинаются почти сразу. Мы чувствуем это. Обычно стражи проводят один день на земле, а потом неделю или около того отдыхают и восстанавливаются в Эдемском саду, у меня же, увы, не было подобной роскоши, и мне пришлось смириться и принять все, что со мной происходило. Наверное, в этом проявилась моя сила духа, наверное, за это меня можно было бы назвать смелой.

Стражи живут долго (если не сказать бесконечно) и взрослеют медленно, а здесь, на земле, все происходит куда стремительнее, и вот, спустя, скажем, года три (такая малость для стража света!) ты оказываешься почти другим человеком. Становишься серьезнее, спокойнее и, возможно, если повезет, чуточку мудрее. Становишься старше. И внутренне, и внешне. Совсем недавно в зеркале тебе корчил рожи бесячий тринадцатилетний подросток, а вот уже смотрит симпатичная шестнадцатилетняя девушка, почти взрослая, почти самостоятельная, с почему-то немного грустными глазами. Это не может не пугать. Потому что  знаешь – в Эдеме тебе для этого потребовалась не одна тысяча лет, а здесь все произошло будто бы за считанные секунды. Наверное, мои старые знакомые удивились бы, увидев меня такой. Нет, я все еще способна на безумные выходки и по-прежнему довольно своенравна (и пунктуальность до сих пор немного страдает, пусть уже не так сильно), но я действительно повзрослела. Стала чуть мягче, чуть умнее, более склонной к компромиссам. Что парадоксально: немного очеловечилась (приобрела какие-то комплексы, свойственные лишь людям, стала ревнивой, что свету совсем чуждо) и в то же время стала ближе к стражам света, чем была когда-нибудь. Хотя темные перья из крыльев все равно никуда не делись.
 
И все же, несмотря на все метаморфозы, кое-что всегда остается неизменным, вечной константой. Моя преданность свету, моя вера в него. Порой может казаться, что я отхожу от него, становлюсь частью серой массы людей или, что еще хуже, и вовсе приближаюсь к мраку – это не так. Свет меня создал, Свет меня воспитал, Свету я всегда буду принадлежать. Даже если сойду с дистанции и однажды все-таки окончательно превращусь в человека, даже если отчаюсь сосчитать все темные перья, я знаю, я всегда буду частью его. Потому что я верю в него, и я готова до потери пульса отстаивать его позиции. Я буду любить всех и каждого, как предписывают его законы (Мефодия все же немного больше), я буду охранять человеческие души и стараться оградить от мрака сердца людей, я буду следовать его заветам (пускай, иногда интерпретируя их по-своему, пускай, иногда совершая ошибки). Мне кажется, что страж света – это не должность, но состояние, главной составляющей которого является вера. Вера в лучшее в людях, вера в то, что внутри каждого есть добро. Моя вера сильна, и, наверное, поэтому я могу и желаю называть себя стражем света.

ОСТАЛЬНОЕ:

У Дафны есть домашнее животное, весьма своеобразное, впрочем. Ее кота зовут Депресняк, и он – сын райской кошечки и кота из Тартара, обладатель очень скверного характера и весьма необычной внешности: из голой, лишенной шерсти спины, растут кожистые крылья, на лапах - когти, способные резать металл, глаза красные. Является также биовампиром, питающимся энергией и хорошим настроением. Вместо молока пьет серную кислоту.

Как и любой страж света на шее носит цепочку с крыльями (в ее случае медными), способными давать ей доступ к силам света: особым заклинаниям света, телепатии, способности материализовать за спиной настоящие крылья (и соответственно летать), невидимости, бессмертию. Кроме того, у нее есть флейта, с помощью которой она генерирует различные маголодии (мелодии с магическими свойствами), используемые в битвах с мраком и, реже, в быту. 

Есть человеческий паспорт на имя Пименовой Дарьи Афанасьевны.

---