____ ____ ____ ____ ____ ____ ____
Приветствую тебя, путник! Меня зовут Ванда Максимофф, а еще я известна под псевдонимом Алая Ведьма. Меня стоит бояться, ибо я мутант, и я горжусь этим. Ты мог прочитать обо мне в комиксах Марвел. Мне 25 лет, и я выполняю различные задания организации, на которую работаю, но в свободное время предпочитаю выходить из себя и время от времени менять реальность. Я не очень хорошо, но все же умею контролировать магию Хаоса, создавать заклинания и летать. А сама я родом с горы Вундагор. Внешне я напоминаю Elizabeth Olsen, а, может, это она напоминает меня.
____ ____ ____ ____ ____ ____ ____
» ХОЧЕШЬ, Я ПОВЕДАЮ ТЕБЕ СВОЮ ИСТОРИЮ?
Ванда Максимофф не привыкла к простой жизни, да и к особо счастливой жизни не привыкла тоже. И с самого детства она привыкла выносить то, что выпадает на долю не каждому второму, впрочем, она не привыкла жаловаться, а, значит, и жалеть себя за все, что с ней приключилось, никому не позволит. Ее отцом был Эрик Леншерр, в своих кругах более известный как Магнето, сильнейший мутант, способный управлять магнетизмом и в свое время создавший особое Братство Мутантов, желающих установить свое господство над миром людей. Матерью же девушки являлась обычная человеческая женщина Магда Леншерр. Какое-то время она вовсе не подозревала о сверхъестественных способностях своего супруга, ни сколько не сомневаясь, что своей расой он подобен ей, но однажды ее мир несколько пошатнулся. Уже будучи беременной, она узнала о тайне, что хранил Эрик и, испуганная, решилась на отчаянный шаг. Она сбежала в Горы, надеясь отыскать там надежное пристанище, и там и родила детей-близнецов - мальчика и девочку, которых назвала Пьетро и Вандой соответственно. К слову сказать, научная база, где на короткое время обосновалась женщина, была тюрьмой для Демона Хаоса Хтона, который вскоре после рождения Ванды, наделил девочку магическими способностями. Наделил, впрочем, не по доброте душевной, но для того, чтобы, повзрослев, она стала связующим существом и служила в качестве точки сосредоточения мистической энергии в Земном измерении. Так или иначе, вырастить ему девочку не удалось, потому что спустя пару недель после родов, Магда тронулась умом. Панически боявшаяся, что ее муж найдет ее и ее детей и заберет их к себе, она посчитала, что лучше будет отдать близнецов в приемную семью. Сама же она оставила свой приют и ушла в леса, где, скорее всего, в одиночестве и погибла. Гуманоидная корова Бова, оставшаяся с близнецами, вскоре нашла им приемную семью в лице цыган Джанго и Марии Максимофф, которые недавно потеряли родных детей, и для Ванды и Пьетро началась новая жизнь.
Семья Максимофф никогда не отличалась особой состоятельностью, Джанго занимался ремеслом создания кукол, но, к сожалению, это не приносило особых доходов. Потому мужчине ничего не оставалось, кроме как начать воровать, чтобы прокормить свою семью. К счастью, он не попадался, и до поры до времени семья жила даже относительно спокойно, если забыть о некоторых муках совести, от которых, увы, не было спасения. Когда же Ванде исполнилось лет пятнадцать, а к тому времени она успела превратиться в девушку привлекательную, на нее напал один из местных жителей в попытке изнасиловать. К счастью, ей удалось отделаться от нападавшего и не позволить тому причинить ей вред, но как именно она это сделало, привело в ужас не только насильника, но и ее саму. В критический момент в ней проснулись дремавшие прежде магические способности и, выйдя из под контроля, они обрушились на парня. Ванде удалось сбежать. Конечно, вскоре местные жители прознали о "ведьме-соблазнительнице" и, желая избавиться от этого "создания ада", напали на семью Максимофф. В фургоне, который подожгли жители, находилась Мария, и она сгорела вместе с ним почти сразу же. Джанго удалось дать близнецам фору, и тем удалось сбежать, пока их отец отбивался от нападавших. Увы, их было слишком много, и Джанго не мог выстоять против них в одиночестве, вскоре, до смерти забили и его. Пьетро же с Вандой скрылись в лесах, и отныне начали вести бродячий образ жизни.
Долгое время они просто скитались по Европе, пытаясь найти подходящее место для жизни, но, увы, нет места, подобного дому, и близнецы везде чувствовали себя чужими. Особенно это чувство усугублялось оттого, что они были мутантами, уже успевшими познать свои сверхъестественные способности, а окружали их люди, считавшие мутантов врагами. Это стало очень очевидно, когда однажды Ванда потеряла контроль над своими способностями и совершенно случайно подожгла чей-то дом. Ее тут же снова окрестили ведьмой и собирались сжечь на священном костре инквизиции не иначе, но Магнето появился очень вовремя и спас близнецов. Тогда же он, нуждавшийся в сильных мутантах (а Ванда и Пьетро были достаточно сильны) под своим крылом, предложил им вступить в свое Братство Мутантов. Конечно, близнецы не могли отказать своему спасителю. К слову сказать, ни Магнето, ни близнецы не подозревали, кем они являются друг другу. Не знают они и до сих пор, продолжая работать вместе, но не имея ни малейшего представления о кровных узах, что их связывают.
~ ~ ~
Что там говорят о мисс Ванде Максимофф? Что она могущественная, но неконтролируемая, замкнутая, но очень вспыльчивая? А еще истеричная, не особо психически уравновешенная и не самая коммуникабельная? Да, это все правда, но слишком уж правда шаблонная и поверхностная. Похожая на ярлык, которое так любит навешивать общество и на самом деле весьма посредственно отражающий суть. Впрочем, при первом знакомстве Ванда действительно кажется именно такой. Она не умеет располагать к себе людей, не умеет болтать без умолку, поддерживая любую тему, не умеет говорить комплименты и улыбаться до боли в челюсти. Да она в общем-то и не стремиться этого делать. Она чувствует себя не особо нуждающейся в людском обществе и вообще довольно комфортно ощущает себя в одиночестве. С трудом доверяет людям, предпочитая для начала к ним хорошенько присматриваться, а потом уже решать, нужны они ли ей. Тем не менее, рядом с людьми ей близкими она словно бы расцветает, становится более открытой, дружелюбной и сострадательной. Впрочем, это совсем не значит, что она не может в любой момент взорваться и что-нибудь учудить. Ее эмоциональность - ее Ахиллесова пята, то, что способно обратить в прах все ее хорошие действия и мотивы, потому что в возбужденном состоянии, она иногда действительно не знает, что творит. Рассудок отходит на второй план, затмеваемый сиюминутными желаниями и обидами. Она может бросаться, грубить и использовать силу, совершено забывая о последствиях. Правда, это не значит, что постфактум ей не бывает стыдно, бывает, вот только признавать она это не особо любит. Она гордая, и, возможно, чуть более самоуверенная, чем стоило бы быть. Тому виной, наверное, ее сила, которая, не имея четких границ, уверяет ее в том, что она поистине всемогуща и совершенно уникальна. Тем не менее, Ванда довольно легковнушаема и при должно авторитете ее можно без проблем убедить в чем-то, только если это, конечно, не расходится с ее личными принципами. Ее, пожалуй, можно переманить на свою сторону и навязать какое-то мнение, но все же она умеет думать головой, и, в общем-то, способна посмотреть на проблему не чужими, но собственными глазами. В целом, несмотря, на свой не самый простой и располагающий нрав, человек она неплохой: заботливая, любящая, чуткая и честная, разве что ей и правда не помешало держать себя чуть-чуть в руках.
____ ____ ____ ____ ____ ____ ____
» ИЛИ, МОЖЕТ, МНЕ СНЯТЬ МАСКУ?
✖ пробный пост с любой ролевой под спойлером.
Жизнь никогда не была к тебе особо справедлива, милая Ванда. Бросала тебя из стороны в сторону, от одной неприятности к другой, липла к тебе самыми страшными опасностями и порой даже столь тяжелыми утратами, что сил оставалось лишь на одно - отчаянную попытку не заскулить. Ты всегда боролась на самом пределе своих возможностей, стремясь показать и доказать злодейке-судьбе, что ей тебя не сломить. Слишком крепкий орешек. И словно бы в ответ эта мстительная особа подкидывала тебе новые проблемы, сталкивала с очередными неприятностями. Сказать, что ты устала, значит, промолчать, тут уж чье угодно терпение канет в Лету, но ты, пожалуй, слишком упорна, а, может даже, горда, чтобы признать свое поражение и сдаться. Да и брат бы не одобрил. Поэтому ты по-прежнему продолжаешь бороться и отвечать на все происходящее бурлящими волнами своей ярости, способными затопить кого угодно. Даже саму тебя. Чувства прорываются наружу, не будучи сдержанные горячим рассудком, и вокруг лопаются зеркала, вылетают стекла и пролегаю по потолку отчетливые паутинки трещин, а твой брат хватает тебя за руку да заключает в крепкие объятия. Кажется, говорит что-то успокаивающее, но твой мозг, запертый в ловушку безрассудства, отказывается воспринимать его горячий шепот. И тем не менее, ты благодарна Пьетро, пожалуй, даже слишком. За то, что всегда рядом, за то, что никогда не оставляет, за то, что поддерживает, заботится, любит и не бросает. Когда, кажется, любой бы бросил. Только рядом с ним ты чувствуешь себя в безопасности, так словно тебе все не почем, словно бы весь мирские неурядицы готовы отступить, когда речь идет о вас двоих. Вместе вы сильнее и лучше всех, вместе вы - единое целое, способное противостоять даже вселенскому злу. Без него же ты - хоть и сильная, но все равно куда более слабая, хоть и взрослая, но почему-то маленькая. И если и справляешься с проблемами, то с надрывом, ощущая ноющее чувство недостатка и пустоты. Ты нуждаешься в нем, и тебе даже совсем не стыдно в этом признаваться.
К сожалению, несмотря на то, что вы стараетесь проводить в обществе друг друга как можно больше времени, отдавая друг другу свои свободные минуты без каких-либо сомнений и колебаний, иногда вы вынуждены вспоминать, что каждый из вас - отдельная личность, живущая своей собственной жизнью. Вот так пару дней назад ты остаешься в одиночестве, пока Пьетро уезжает куда-то по делам. Он не сообщает тебе, что именно у него за дела, намекая, что это не его секрет, и обещает рассказать, как прошла его поездка по прибытии назад. Ты не сомневаешься в искренности его слов и, несмотря на то, что где-то глубоко внутри ощущаешь противные иголочки ревности, отпускаешь его, не зная, впрочем, что скоро тебе снова понадобится его безграничная поддержка.
Ты всегда сходишься в людьми довольно тяжело, может быть, в силу своей закрытости или же вспыльчивости, так любящей выплескиваться наружу в самый неподходящий момент. Впрочем, возможно, эти два минуса не дают плюс, но уходят в еще больший минус и в два раза уменьшают твою и так не особо развитую коммуникабельность. Порой ты и сама удивляешься, почему вокруг тебя все же кто-то есть, но, знаешь, время делает с тобой чудесные вещи, и с его течением ты выбираешься из своего стеклянного купола зажатости и недоверия и превращаешься если и не самого легкого в общении человека, то как минимум человека в общении приятного. Жаль, не всем удается познать эту сторону твоей натуры. Гораздо легче судить по первому впечатлению и вешать ярлыки, не вникая в суть вещей. Да, конечно, так поступают не все, но почему-то слишком многие. А ты пытаешься не реагировать, памятую о том, что и сама бываешь остра на язык и скора на колкость, но у тебя выходит это из рук вон плохо. И ты снова срываешься, злишься и вообще превращаешься в маленькое агрессивное существо, что, опять же, не прибавляет очков в твою пользу.
К настоящему моменту твое пребывание в Братстве насчитывает уже несколько недель, но тебе удается познакомиться и поболтать по душам, - хотя кого я обманываю, ты вряд ли способна на подобное общение в первые дни знакомства, - далеко не со всеми. Зато, - кто знает, можно ли это считать твоим личным достижением или даже рекордом? - успеваешь вступить в яростную перепалку с одной из девушек, чьи имя, к слову сказать, ты не запоминаешь. Нет, вы не вцепляетесь друг другу в волосы и даже почти ничего не разносите. Если, конечно, не считать той вазы, что ты в пике своей злости запускаешь в голову своей соперницы. Мажешь, а она, пережив это нападение, ретируется с места происшествия, не забывая назвать тебя сумасшедшей истеричкой. К слову сказать, наверное, в ее словах есть своя доля правды, впрочем, ты не спешишь этого признавать. Тем более вслух. Злобно зыркаешь ей вслед, - ох, если бы она вовремя не скрылась, ты могла бы и поджечь ей что-нибудь ненароком, - и, не в силах успокоиться, начинаешь нервно передвигаться из стороны в сторону. Задеваешь ногой угол журнального столика, вскрикиваешь от неожиданности и резко и быстро вылетаешь на улицу в надежде, что прохладный ветер за окном сможет привести тебя в чувства. Какая бессмысленная надежда.
Перебирая в голове все слова и фразы, что вы сказали друг другу, ты чувствуешь, что снова начинаешь закипать. Да как она вообще посмела! Ладони непроизвольно начинают сжиматься в кулаки, а ногти впиваются в кожу, образуя полукруглые доказательства твоей злости. Она бьется внутри болезненным сгустком, пульсирует и просится наружу. Волна за волной. К голове приливает кровь, тело наполняется теплом, костяшки пальцев белеют. Лучи, раскидывающиеся в стороны от сердца сгустка, прорываются сквозь шаткие внутренние преграды и проникают в каждую клеточку твоего тела, покалывая и ноя. Ты ощущаешь, что мысли начинают путаться, затменные яростными волнами, с тошнотой напополам накатывающими к горлу, и уже слышишь в ушах звон стекла и треск пламени. Нет, оно не должно быть так! Земля под ногами внезапно начинает дрожать и твой слух вдруг улавливает то, что, кажется, еще несколько секунд назад звучало лишь у тебя в мозгу. Пожалуйста, нет... Стекла вылетают слишком стремительно и в образовавшиеся отверстия, захваченные ветром, вырываются наружу ярко пылающие занавески. Языки выплясывают причудливые танцы, а где-то, в одной из комнат, рушится карниз да, кажется, обваливается потолок.
- Твою мать, - все, что вырывается у тебя в тот момент, когда ты замечаешь, что происходит. Большего ты вымолвить не в силах, то ли от того, что у тебя, опустошенной и, их в принципе не осталось, то ли потому, что сказать больше и нечего. Да, в твоей жизни уже случался подобный прецедент, - лучше его не вспоминать, - после которого ты собственно и оказалась в Братстве и тебе, кажется, нужно было бы уже привыкнуть. Но почему-то не получается. Каждый раз, при виде того, что может сотворить твоя магия, все твое существо наполняется ужасом. Настолько животным, что появляется желание бежать, бежать-бежать-бежать без оглядки и на самый край земли, что, кажется, самым безопасным. Ох, если бы оно было так. Где-то на периферии сознания противный голосок подсказывает, что это бесполезно, спасения не будет и там, как бы прискорбно это ни звучало. Это твоя сила - твоя суть, и тут уже ничего не попишешь. От самой себя сбежать невозможно.